<p>Произошедшие на рубеже XX—XXI&nbsp;вв. изменения в методологии социально-гуманитарных наук, появление новых исследовательских полей, не столь жестко привязанных к той или иной отдельной науке, а носящих ярко выраженный междисциплинарный характер, привели к развитию и укреплению междисциплинарных связей и появлению новых направлений исследований. Одним из самых заметных стало направление, связанное с изучением индивидуальной и коллективной памяти. Исследования в этой области активно ведут психологи и социологии, историки и филологи, философы и культурологи¹. Наряду с узкопрофильными исследованиями особый методологический интерес представляют междисциплинарные исследования, которые позволяют выделить общие механизмы формирования и функционирования памяти как социального института. Примером такого исследования можно считать проект, выполнявшийся в Государственном академическом университете гуманитарных наук с 2019 по 2021&nbsp;гг. под руководством доктора философских наук Е.&nbsp;О.&nbsp;Труфановой, &laquo;Проблема коллективной памяти в эпистемологическом и политико-культурном измерениях&raquo;. Основные результаты этого исследования стала коллективная монография &laquo;Индивидуальная и коллективная память в цифровую эпоху&raquo;².</p>

В представленной монографии авторы попытались определить содержание понятий коллективная и историческая память, их соотношение с научным историческим знанием, а также то, какие изменения в механизмы воздействия на коллективную память принесла цифровая эпоха. Во введении авторы постулируют, что именно с помощью мультимедийных средств обществу сегодня объясняют «<em>что</em> именно мы <em>должны помнить</em>» (Индивидуальная и коллективная память. С. 8. Далее сноски на рецензируемый труд даются в скобках).

Композиция представленного труда выглядит очень логично: начиная в первых двух главах с теоретических размышлений о сути и познавательных функций памяти вообще, авторы переходят к рассмотрению тех изменений, которые уже произошли или могут в скором времени произойти в механизмах воздействия на коллективную память или иного ее использования с политическими целями под воздействием процессов цифровизации. В обширном приложении к книге публикуется отчет о проведенном научным коллективом социологическом исследовании «Отечественная история в коллективной памяти россиян: межпоколенческий аспект».

В первой главе индивидуальная и коллективная память представлены через призму эпистемологии, рассматриваются механизмы их формирования и соотношение между двумя этими феноменами и намечаются возможные варианты их исследования. Авторы показывают, что на глубинном уровне два вида памяти не могут быть разделены и потому изучение этих на первый взгляд весьма разных феноменов возможно осуществлять с помощью сходных методов. Ведь индивидуальная память формируется не только под воздействием личного уникального опыта, но и через его осознание и взаимодействие с другими членами общества посредством всех доступных в настоящий момент форм коммуникации (С. 17).

Авторы второй главы рецензируемой монографии сосредотачиваются на содержательном анализе различных типов взаимоотношений научного знания по истории и коллективной памяти. Обращая внимание на имеющийся конфликт между наукой и индивидуальной и коллективной памятью авторы все же выражают надежду, что несмотря на то, что личное мировоззрение ученого влияет на его позицию по отношению к событиям прошлого, выработанные за долгие годы стандарты анализа источников позволяют сохранять «объективность исторического знания», обеспеченного «критической дискуссией, в которой ученых могут разделять их личные позиции, но объединять общее уважение к методам проведения исследования и верификации фактов» (С. 90). Авторы убеждены, что историческое знание может способствовать нахождению выхода из многочисленных войн памяти, которые ведутся в настоящий момент в современном обществе, и способствовать консолидации различных социальных групп, составляющих более масштабные сообщества (С. 92). И этот вывод близок тому, к чему в своей новейшей монографии, посвященной политике памяти, приходит известный российский американист И. И. Курилла: «Споры по поводу прошлого никуда не исчезнут, потому что причина их лежит в современности. История лишь предоставляет материал и язык для современного политического конфликта. Можно, однако, договориться о границах «исторических» конфликтов, как договариваются о неиспользовании некоторых приемов языка и конкретных слов в дипломатическом диалоге. Можно понять, что множественность прошлого теперь с нами навсегда. И научиться жить с ней»³.

В наличие четкой связи между коллективной памятью и идентичностью сообщества исследователи убедились уже давно, но вот механизмы, обеспечивающие эту связь в информационном обществе исследованы еще явно недостаточно. Именно вопросам влияния новых цифровых реалий на идентичности в глобализирующемся мире посвящена третья глава монографии, в которой авторы от общих теоретических размышлений переходят к анализу конкретных примеров трансформации памяти. Информация об историческом прошлом любой страны оказывается теперь очень доступной, а наличие различных, часто противоречивых, интерпретаций этой истории, а также интенсификация контактов с представителями иных культур разрушают монополию государства на формирование цельного исторического нарратива, скрепляющего идентичность граждан. Одновременно, история становится все более важным ресурсом для консолидации общества, т.к. обществу все труднее создать картину идеального будущего. В этих условиях «социально-культурная инфраструктура памяти активно развивается. Политические акторы актуализируют прошлое, конструируют мифы, занимающие центральное место в содержании памяти» (С. 117). В заключительном параграфе третьей главы делаются очень интересные наблюдения структуры и смыслов коллективной памяти профессионального научного сообщества и их трансформаций в условиях цифровой среды. Авторы утверждают, что для отдельного профессионального сообщества, как и для более широких общностей, механизмы коллективной памяти также являются значимым ресурсом воспроизводства (С. 167). Но вот вопрос о том, является ли научное сообщество самостоятельным актором коллективной памяти, участвующим в формировании и поддержании коммеморативных практик, пока остается без ответа (С. 175). Возможно, добавлю от себя, затруднения с ответом возникают из-за высокого уровня интернациональности научного сообщества. Интенсивность трансграничных коммуникаций среди ученых намного выше, чем в среднем в обществе, а результаты научного труда ученых с легкостью публикуются в разных странах и оказывают таким образом воздействие на коллективные памяти разных сообществ.

В дальнейшем повествовании авторы монографии от теоретических вопросов все больше переходят к конкретным кейсам формирования коллективной памяти в современном мире и вариантам ее использования как инструмента внешней и внутренней политики государства. Возможность использования коллективной памяти в качестве одного из инструментов «мягкой силы» для продвижения национальных интересов одного государства или для смягчения имеющихся внешнеполитических противоречий рассматривается в четвертой главе рецензируемой работы. Действительно, опираясь на различные варианты коммемораций совместного исторического опыта, у народов разных стран возникает «возможность формирования <em>над(меж)национального режима памяти</em>», (С. 178) что, в свою очередь, помогает искать почву для преодоления конфликтов. Приводимые далее в тексте примеры поиска такого общего примиряющего варианта памяти внутри той или иной страны показывают, что на практике такой поиск крайне затруднен и намного чаще историческая память служит для разобщения, а не для примирения.

Заключительная глава ставит вопрос изучения специфики формирования и способов функционирования коллективной памяти в современном мире под воздействием тотальной цифровизации жизни общества. Авторы монографии рассуждают на тему межпоколенческого разрыва, который, по их мнению, можно обнаружить при изучении коллективных представлений и воспоминаний на коммуникативном уровне. Фактически, важнейшим маркером принадлежности к цифровому поколению становятся не только исключительно компетенции по владению технологическими новинками, но и навыки социальной жизни в виртуальных сообществах. При этом авторы обращают внимание, что в виртуальных сообществах формируется своя коллективная память, основанная не только на реальных, но и на виртуальных событиях, что ведет к появлению виртуальной идентичности (С. 222).

Кроме того, в заключительной главе ставятся важные вопросы, непосредственно связанные с тотальной цифровизацией, о соотношении процессов расширения возможностей для более полного сохранения воспоминаний и опасности фальсификации и возникновении новых уязвимостей информации перед технологиями, которые облегчают возможности создания недостоверных источников. Все это, безусловно, интересные и важные тезисы, которые хотелось бы дополнить сугубо историческими соображениями. Целенаправленное создание фейковых источников информации было свойственно всем историческим эпохам и в цифровую эпоху создаются все более совершенные инструменты для такого творчества, однако, есть подозрение, что при должном уровне экспертизы (как технологической, так и традиционной содержательной) большинство из этих фейков вполне могут быть разоблачены, хотя возможно и не так быстро, как хотелось бы. Но вот еще об одном процессе, связанном с сохранением информации о прошлом, авторы рецензируемой монографии не сказали. С тотальным переходом коммуникаций в виртуальный мир личные архивы также формируются в цифровом формате, а это значит, что для их сохранения нужно предпринимать особые усилия. С одной стороны, частную переписку в электронной почте сохранить довольно легко, а с другой, нужно иметь доступ к аккаунту и, что еще важнее, иметь желание сохранить и может быть разобрать те многие тысячи электронных сообщений, которые останутся после любого активно работающего человека. Таким образом, новое звучание обретает вопрос сохранения исторических источников, поскольку на сегодня цифровые корпорации не очень активно занимаются этим вопросом.

<p>Отдельного внимания заслуживает приложение к монографии, представляющее собой публикацию результатов социологического исследования &laquo;Отечественная история в коллективной памяти россиян. Межпоколенческий аспект&raquo;, проведенного авторами в августе — октябре 2021&nbsp;г. Особый интерес представляет именно результаты социологического исследования, представляющие собой оригинальный источник для изучения российского общества несмотря на то, что составление опроса и выборка могут вызывать вопросы.</p>

Представленное исследование безусловно заслуживает пристального изучения всеми специалистами, заинтересованными в исследованиях феномена коллективной памяти. И еще долго буде продолжаться дискуссия о том, насколько фундаментальны те изменения, которые приносят в нашу жизнь цифровые технологии, действительно ли сегодня человек перестал быть хозяином информации о своей жизни (С. 270). Для продолжения содержательного диалога на эти темы представляется интересным более детально сравнить происходящие сейчас процессы формирования коллективной памяти с использованными сто, двести или пятьсот лет назад механизмами влияния на историческую память и формирующиеся идентичности.