Из всех ветхозаветных эпизодов, вошедших в традиционное христианское библейское повествование, рассказ о бунте Люцифера и падении людей отличаются наиболее радикально от своего «первоисточника». Если ранние христианские авторы расценивают падение ангелов и грехопадение как истории о гордыне, то уже с VI в., акценты смещаются: бунт Люцифера и падение людей предстают как нарушение лояльности повелителю (Богу). В итоге религиозное содержание подменяется социальным: нарушение миропорядка предстает как нарушение принятых в средневековом обществе обязательств лояльности. Интерпретируя в социально-политическом ключе хрестоматийные библейские эпизоды авторы преследовали двоякую цель. С одной стороны, соотнесение со знакомыми реалиями политической жизни, делало сложные библейские эпизоды более понятными их аудитории. С другой стороны, подобные истории могли нести в себе помимо морально-назидательного еще и актуальное политическое послание. Человек, нарушивший обязательства лояльности или сделавший в ситуации конкурирующих лояльностей неверный выбор, оказывался в этом контексте сродни возгордившемуся архангелу или падшим первым людям. И если Бог сурово покарал подобные преступления, жестокие меры со стороны земного властителя выглядели совершенно оправданными.