Рецензию на книгу иранского ученого, посвященную истории Аравии XVIII — начала XIX вв. хотелось бы начать с упоминания полемики двух незаурядных людей XX в. — американского публициста палестинского происхождения Эдварда Саида (1935—2003) и британского и американского историка-востоковеда Бернарда Льюиса (1916—2018). В своей нашумевшей работе «Ориентализм» Э. Саид утверждал, что страны Востока (в первую очередь, Ближнего Востока) не имеют собственной научной традиции исследования своей истории и вынуждены опираться в науке и преподавании на опыт Европы и США¹. В свою очередь, Б. Льюис констатирует, что его оппонент пренебрегает арабской наукой и то, что Саиду неизвестен обширный корпус публикаций арабских авторов по проблемам востоковедения². Не вдаваясь в подробности полемики Э. Саида и Б. Льюиса, которые многократно рассматривались в научной литературе, отметим лишь, что данные тезис и антитезис вскрывают одну из важнейших проблем современной, в первую очередь, гуманитарной науки. Ученые-гуманитарии, и историки в том числе, намечая план научного исследования и определяя его проблемное поле, должны вначале проанализировать имеющуюся научную литературу по смежной тематике. Это аксиома, с которой никто не возьмется спорить, однако в то же самое время это весьма сложно претворить в жизнь, особенно если речь идет об истории стран Востока. Большинство отечественных историков-востоковедов в наши дни владеет одним-двумя восточными языками и двумя-тремя западными, но этого совершенно недостаточно для полноценного знакомства со всем объемом научных данных по гуманитарным наукам, накопленном в мире. Авторы настоящей рецензии в данном случае не исключение — помимо русского языка, им доступна научная литература на арабском, английском и французском языках, и не более того. Несмотря на то, что в настоящее время большое число ученых публикует результаты своих исследований в англоязычных журналах, это все равно не отменяет существования оригинальной научной традиции на восточных языках, с которой каким-то образом необходимо знакомиться.

Рецензируемая книга представляет собой уникальный в этом отношении пример, поскольку является работой иранского ученого по истории арабских стран, написанной с использованием османских архивных документов.

Кстати, специфика данной книги рельефно обозначает еще одну проблему отечественного востоковедения — отсутствие планомерной подготовки специалистов по Османской империи, которые бы владели двумя языками — арабским и османским (османлы). Османский язык чаще всего изучают тюркологи и используют его для исследования истории Османской империи в целом. В то же время арабисты, изучающие историю арабских провинций Османской империи, обычно османским языком не владеют, что является значительным упущением отечественной системы подготовки историков-арабистов, так как использование османских архивов могло бы существенно обогатить источниковую базу исследований.

Обращаясь непосредственно к рецензируемой книге, следует подчеркнуть актуальность темы исследования, посвященной периоду появления идеологии Мухаммада ибн Абд ал-Ваххаба и существования первого государства Саудидов в Неджде и Хиджазе. В настоящее время на Ближнем и Среднем Востоке большим влиянием пользуются такие радикальные исламские организации, как «Исламское государство» и «Талибан»³, идеология которых в определенной степени тождественно учению Мухаммада ибн Абд ал-Ваххаба. Весьма интересно также изучить идеологию и политическую практику первого государства Саудидов в контексте сравнения с современным Королевством Саудовская Аравия.

<p>Говоря о степени изученности темы в отечественной историографии, хотелось бы подчеркнуть, что проблема далеко не исчерпана. Классическая работа А.&nbsp;М.&nbsp;Васильева &laquo;История Саудовской Аравии&raquo;⁴, безусловно, охватывает и период становления первого государства Саудитов. В то же время, несмотря на многочисленные переиздания данной работы с исправлениями и дополнениями, главы книги, посвященные XVIII&nbsp;— началу XIX&nbsp;вв. во многом основаны на более ранней работе А.&nbsp;М.&nbsp;Васильева &laquo;Пуритане ислама&raquo;⁵, впервые вышедшей в свет в 1967&nbsp;г. Безусловно, работы А.&nbsp;М.&nbsp;Васильева основаны на тщательном изучение всего корпуса источников на арабском и европейских языках. В то же время, научный редактор рецензируемой книги совершенно справедливо подчеркивает дефицит источников и серьезной исследовательской литературы на русском языке о первом государстве Саудидов⁶. Причина этого кроется в том, что базовые источники по этому периоду на арабском языке&nbsp;— хроника Ибн Бишра &laquo;Символ славы в истории Неджда&raquo; и анонимное произведение &laquo;Блеск метеора в житии Мухаммада ибн Абд ал-Ваххаба&raquo;&nbsp;— никогда не переводились на русский язык. То же самое следует сказать и об англоязычных источниках по данному периоду, в первую очередь, записках Буркхардта, Палгрева и Сэдлера. Что касается научной литературы, то большинство отечественных исследователей, видимо, посчитало, что писать об истории первого государства Саудитов после А.&nbsp;М.&nbsp;Васильева это, согласно крылатому выражению, &laquo;писать “Илиаду” после Гомера&raquo;. Лишь недавно, уже в XXI&nbsp;в. были предприняты отдельные попытки вновь обратиться к истории данного периода, опираясь на первоисточники. В частности, это было сделано в статье молодого исследователя К.&nbsp;Д.&nbsp;Фролова⁷, посвященной социальной роли ваххабизма. Данной автор пришел в выводу, что ряд тезисов А.&nbsp;М.&nbsp;Васильева относительно первого государства Саудитов, сформулированных еще в конце 60-х&nbsp;гг. XX&nbsp;в., нуждается в пересмотре. Совершенно не умаляя достоинств работ мэтра отечественного востоковедения, К.&nbsp;Д.&nbsp;Фролов отмечает также, что не проводились параллели между деятельностью ваххабитов второй половины XVIII&nbsp;в. и представителей движения ихванов начала XX&nbsp;в.⁸ Наконец, в отечественной литературе еще подробно не прописано сравнение идеологий и политических практик ваххабизма и ихванизма с современными реалиями Ближнего Востока, а именно деятельностью &laquo;Исламского государства&raquo;⁹, хотя бы в силу того, что работы А.&nbsp;М.&nbsp;Васильева вышли в свет задолго до появления ИГ на политической авансцене.</p>

Рецензируемая работа построена по проблемно-хронологическому принципу. В целом, главы работы охватывают период с начала 40-х гг. XVIII в. до конца 10-х гг. XIX в. В начале автор обращается к истории жизни Мухаммада ибн Абд ал-Ваххаба, надеясь таким образом отыскать причины формирования идеологии ваххабизма¹⁰. Необходимо отметить, что биография основателя ваххабизма реконструируется на основании практически единственного источника, автор которого мог получить сведения от непосредственных свидетелей событий — «Блеск метеора в житии Мухаммада ибн Абд ал-Ваххаба». К достоинству рецензируемой книги также можно отнести, что первое упоминание данного источника сопровождается достаточно подробным источниковедческим анализом¹¹.

Последующие главы работы посвящены разбору международного положения в Аравийском регионе в середине XVIII в. Осветив политику Османской империи и Ирана в регионе, автор отмечает их слабость и непоследовательность, что создало предпосылки для возникновения эмирата Саудидов. Прослеживаются первые шаги независимого Неджда и главные военно-политические и религиозные цели нового государства. Также в этом разделе прослеживается влияние идей Мухаммада ибн Абд ал-Ваххаба на политику эмира Абд ал-Азиза I. Особенно большое значение автор предает предсмертной фетве основателя ваххабизма о необходимости разрушения могил святых (в тексте книги — «святынь»), причем это относилось как к могилам суфийских шейхов, так и к могилам шиитских имамов. Таким образом, ваххабизм был в равной степени враждебен и традиционному суннизму XVIII в., и современному ему шиизму¹². При написании данного раздела автор активно привлекает османские архивные документы, однако не делает их источниковедческого разбора, что конечно не может удовлетворить взыскательного читателя. Чаще всего после цитаты или изложения содержания документа следует лишь номер документа из Османского архива премьер-министра Турции и, в некоторых случаях, название этого документа¹³.

Далее автор обращается к влиянию французской экспедиции в Египет на события в Аравии. Это и другие политические события в регионе (в частности, приход в Иране к власти династии Каджаров) отвлекали внимание османского правительства от Аравии и создавали благоприятную обстановку для экспансии Саудитов. Тем не менее, в 1798 г. наместник Ирака Сулейман-паша все же отправил войско в Аравию после неоднократных требований султана, но оно было разгромлено ваххабитами. Используя наряду с османскими архивными документами хронику Ибн Бишра и свидетельства английских представителей в регионе, автор раскрывает причины и последствия данного поражения¹⁴.

Другим последствием французской экспедиции в Египет стало закрытие традиционных путей мусульманского паломничества из Египта и Сирии через западные районы Аравии. В распоряжении паломников остался только восточный путь через Джебель-Шаммар, но его перекрыли ваххабиты с помощью своего союзника — аравийского племени бану харб. Автор книги делает вывод, что данное решение Саудидов было обусловлено не попыткой разбогатеть старым бедуинским способом (за счет взимания «платы за проход» с паломников), а желанием поставить Мекку под полный контроль эмирата Неджд. Перекрытие путей хаджа означало экономическую блокаду Мекки, поскольку основной доход правителей города был именно от мусульманского паломничества. Опираясь на письмо шерифа Мекки в Порту, сохранившееся в османском государственном архиве, автор выдвигает версию о том, что ваххабиты планировали в 1799 г. захватить Мекку во время хаджа, но в последний момент отказались от своих планов¹⁵.

Другим важным событием стала нехватка зерна и голод на Аравийском полуострове (особенно в Хиджазе) в 1798 г. Традиционно продовольствие в Аравии доставлялось из Египта, но из-за французской экспедиции сухопутные пути оказались перекрыты, и османское правительство вынуждено было организовывать подвоз морским путем вокруг Аравии, причем зерно пришлось закупать в южных районах Ирана. Однако морской путь также оказался небезопасным, так как арабские племена, занимавшие побережье Персидского залива, находились под влиянием ваххабитов и грабили османские каботажные суда с продовольствием для Хиджаза¹⁶.

Не менее интересный и малоизвестный для российского читателя сюжет рассматривается в главе «Ирак — арена реализации политики “ваххабито-шиитского” противостояния». В ней говорится о попытке османского визиря Юсуфа Зии столкнуть шиитов Ирана и ваххабитов Аравии между собой, воспользовавшийся обеспокоенностью в государстве Каджаров в связи с нападением ваххабитов на одно из мест расположения шиитских святынь — город ан-Наджаф¹⁷.

Таким образом, рассмотрение автором сведений, почерпнутых из османских архивов, позволяет добавить достаточно много подробностей к уже, казалось бы, хорошо известной истории борьбы Османской империи с ваххабитской угрозой в конце XVIII — начале XIX вв. и пролить свет на причины низкой эффективности мер османского правительства. В частности, в то время как шериф Мекки действительно видел в ваххабитах угрозу и надеялся ее искоренить с помощью наместников Ирака, сирийских вилайетов и султана Маската, османские функционеры стремились столкнуть шиитов и ваххабитов между собой и таким образом устранить обе угрозы без приложения дополнительных усилий¹⁸. Осознание ошибочности подобной политики пришло только после нападения ваххабитов на Кербелу, которое привело к трагическим последствиям для шиитов, а также только осложнило отношения между Османской империей и Ираном, поскольку Иран возложил ответственность за жертвы нападения на Кербелу на османские власти, которые не обеспечили безопасность города¹⁹.

В последующих главах книги, посвященных захвату ваххабитами Хиджаза и последующей египетской военной экспедиции в Аравии, в основном излагаются события, достаточно хорошо известные российскому читателю по «Истории Саудовской Аравии» А. М. Васильева и другим работам. Тем не менее, следует отметить постоянное обращение автора к материалам османских архивов, что обогащает изложение новыми подробностями. Также необходимо подчеркнуть внимание автора к реакции каджарского Ирана на те или иные события в Аравии, которая раскрывается на основе анализа данных иранских архивов.

Достаточно интересным представляется решение автора отказаться от традиционного для отечественных научных работ заключения. Основные выводы книги представлены в заключительной главе, названной «Конец “независимого государства Неджда и Хиджаза”». В этом разделе автор также перечисляет проблемы и вопросы, оставшиеся у него после проведенного исследования, и таким образом как бы намечает возможную траекторию своих дальнейших научных изысканий. Кроме того, автор пишет в этом разделе об обстоятельствах, которые повлияли на проведенное им исследование: во-первых, недоступность каирских архивов, во-вторых — отсутствие четкой датировки рукописи «Блеск метеора…», что не позволяет сделать четкий вывод, был ли автор очевидцем ряда описанных им событий или нет²⁰.

Оцениваю книгу в целом, следует отметить ее неординарность и ценность для российского научного сообщества. Любая работа, основанная на неопубликованных архивных материалах, несёт в себе значительный заряд научной новизны. Кроме того, данная работа представляет интерес с историографической точки зрения, поскольку автор относится к иранской научной школе.

В заключение хотелось бы выразить признательность В. О. Кокликову, который перевел книгу с персидского языка, научному редактору А. Д. Васильеву, а также Фонду исследований исламской культуры имени Ибн Сины и издательству «Садра», благодаря которым книга была опубликована на русском языке.