Везде
Can History be Not Political? The Phenomenon of Nina Aleksandrovna Khachaturyan
Table of contents
Annotation Estimate Publication content
References Comments
Share
QR
Metrics
Can History be Not Political? The Phenomenon of Nina Aleksandrovna Khachaturyan
Annotation
PII
S207987840027478-4-1
DOI
10.18254/S207987840027478-4
Publication type
Article
Status
Published
Authors
Susanna Tsaturova 
Affiliation: Institute of World History RAS
Address: Russian Federation, Moscow
Edition
Volume 14 Issue 7 (129)
Abstract

The article examines the process of transformation of the world historiography, including Russian one, in the field of the political history of the Middle Ages. The contribution of the Annales School is emphasized not only because of the appeal to man as an actor of historical processes, but also the methodological overcoming of the binary opposition of matter and spirit. Structuralism with its systematic analysis also played a positive role, as well as the appeal of historians to the study of phenomena of long duration, which began to be perceived as the history of states and, more broadly, the power. All these changes were reflected in the work of Professor N. A. Khachaturian (1931—2020). Thanks to her research on the representative regime of the West in the Middle Ages, on the social nature of the estate monarchy in France, on the forms of dialogue between power and society, as well as due to her creation of the Scientific Group “Power and Society” (holding conferences, publishing collective monographs), political history in Russian medieval studies took the place of the backbone of historical research.

Keywords
political history, Annales School, epistemology, N. A. Khachaturyan, medieval studies in Russia
Received
12.07.2023
Publication date
12.09.2023
Number of characters
42082
Number of purchasers
12
Views
246
Readers community rating
0.0 (0 votes)
Cite Download pdf
Additional services access
Additional services for the article
Services benefits
100 RUB / 1.0 SU
Additional services for the issue
Services benefits
820 RUB / 10.0 SU
Additional services for all issues for 2023
Services benefits
5000 RUB / 50.0 SU
1 Когда Жак Ле Гофф — крупнейший французский медиевист, один из лидеров третьего поколения так называемой Школы «Анналов», в 1971 г. написал статью «Является ли политическая история по-прежнему становым хребтом истории?», это стало знаковым разворотом в мировой исторической науке и симптомом стремительно происходящего обновления эпистемологии1. Ле Гофф был представителем, условно, третьего поколения Школы «Анналов», которое обратило свои взоры на область политической истории после долгого периода пренебрежения ею и уничижительной критики со стороны основателей Школы — Марка Блока и Люсьена Февра. Последний упрекал направление политической истории в грехе «историзации», в методологической нетребовательности и анахронизме2.
1. Статья впервые была опубликована на английском языке: Is Politics still the backbone of History? См. перевод на русский язык в кн.: Ле Гофф Ж. Средневековый мир воображаемого / пер. с фр. общ. ред. С. К. Цатуровой. М., 2001. С. 403—424.

2. Критически отозвавшись на выход в свет книги Л. Альфана «Введение в историю» (1946 г.), Л. Февр подверг критике «историзирующую историю», упрекая ее в нетребовательности, в выхолощенной концентрации на фактах, вне свежих идей и новой методологии. См.: Февр Л. Бои за историю / пер. с фр. М., 1991. С. 67—71.
2 К середине ХХ в. исследования по политической истории методологически устарели, и она отстала от мейнстрима историографии3. Разумеется, интерес к фактам, институтам, выдающимся личностям всегда был и оставался, но не эти исследования задавали тон в мировой науке. Начиная с 1920-х гг. стратегией обновления исторической методологии под эгидой Школы «Анналов» стал предложенный ею новаторский метод синтеза различных начал общественной структуры. Этому обновлению способствовало заимствование новых идей и методов из смежных гуманитарных наук — импульс шел от философии, филологии, этнологии, психологии, социологии и других. Синтез методов исследования, взятых историками из других гуманитарных дисциплин, расширил пространство, в том числе и для домена политической истории.
3. О становлении новой политической истории во Франции и кризисе начала ХХ в. см. подробный анализ: Guenée B. L’histoire de l’État en France à la fin du Moyen âge vue par les historiens français depuis cent ans // Revue historique. 1964. T. 232. № 10-12. P. 331—360.
3 События, эти «демоны прошлого», по выражению Ж. Ле Гоффа, будучи неотъемлемыми составляющими ткани политической истории, отныне приобретают объемность и истинное значение, если они были поставлены в широкий контекст социальных процессов, высоких идей и коллективных представлений их участников. То же относится к сфере законодательства, которое невозможно понять вне контекста «общественного мнения», в какой бы форме оно ни выражалось. Институты власти без междисциплинарного подхода — изучения социального состава чиновничества, способов его рекрутирования, карьерных «лифтов», переплетения кланов и клиентел, особого этоса зарождающейся бюрократии — немыслимы в современной исторической науке. В свою очередь, политические идеи, считавшиеся прежде, в лучшем случае, отражением «реальности», получили новую трактовку как важнейшие факторы политической трансформации, поскольку они не только описывали и осмысляли, но и по-своему «строили» сами политические структуры. Принципы доминирования, рассматривавшиеся прежде в узко-политическом ключе (аппарат управления, законы, право), ныне включают и аспекты, связанные с культурой, искусством и, шире, «театром власти». Так, торжественные церемонии или различные политические ритуалы изучаются историками как способы поддержания и даже прямо отправления властных полномочий, а также как формы репрезентации высоких идей и складывающихся институтов власти; наконец, как важнейшие стратегии завоевания «сердец» подданных.
4 Благодаря такому изменению эпистемологии междисциплинарный подход занял прочные позиции в мировой исторической науке и породил «новую социальную историю», «новую политическую историю», «новую культурную историю», отмеченные синтезом разных методик анализа. По сути, ушло в прошлое прежнее строгое разделение истории на «экономическую», «социальную», «политическую», «культурную» и так далее, как об этом когда-то мечтали отцы-основатели Школы «Анналов»4; теперь историческое исследование строится на синтезе различных факторов в эволюции обществ. Без применения междисциплинарного подхода изучение всех этих отдельных областей в структуре исторических обществ выглядит безжизненным и неточным. Сегодня даже чисто политическое событие, например, битву при Бувине 1214 г., невозможно понять вне контекста человеческих интенций, социальных сдвигов, политических ритуалов и исторической памяти, что наглядно доказало новейшее исследование Д. Бартелеми5.
4. Еще в 1940-х гг. Люсьен Февр, обращаясь к студентам, провозглашал: «экономической и социальной истории не существует. Существует история как таковая во всей своей целостности» (Февр Л. Бои за историю. С. 25).

5. Barthelemy D. La Bataille de Bouvines: histoire et légende. P., 2018.
5

Способом соединения всех этих аспектов исторического процесса стало перемещение отдельного человека и социальных групп в центр исследовательского поиска, поскольку так или иначе все события, явления и тенденции находили выражение через человека как действующего актора истории. Некогда Школа «Анналов» начертала на своих знаменах слово «социальное» именно как маркер возвращения к человеку в истории. Историки этого направления сделали упор на социальной истории в контексте истории людей и групп с их ментальными представлениями, создав направление исторической антропологии. Позднее под влиянием Школы «Анналов» складывается и собственно направление политической антропологии, но истоки его было заложены именно основателями «Анналов». Ведь этот аспект — механизмы формирования и восприятия людьми власти через сакральный компонент — был поставлен в центр новаторского исследования Марка Блока «Короли-чудотворцы». Этот шедевр, посвященный анализу представлений о сверхъестественной силе королей во Франции и в Англии, даруемой им в момент помазания на царство, излечивать золотуху прикосновением руки, не сразу был оценен его соотечественниками и поначалу оказал влияние на историков, скорее, за пределами Франции6. В данной работе М. Блок использовал новаторский подход к изучению политического фактора, но во Франции долгое время такой аспект истории, сконцентрированной больше на власти, чем на подвластных ей массах, отторгался «либерально ориентированными» учеными. И лишь в 1980-е гг. французские медиевисты обратились к этой проблематике, которая уже завоевала передовые позиции в мировой медиевистике7.

6. Книга была опубликована в 1924 г. Блок М. Короли-чудотворцы: Очерк представлений о сверхъестественном характере королевской власти, распространенном преимущественно во Франции и в Англии / пер. с фр. под ред. А. Я. Гуревича. М., 1998.

7. Современники Марка Блока не оценили по достоинству это исследование, посчитав даже откровенной неудачей, в чем позднее признавались, видя известное отставание французской медиевистики от новаторских тенденций в мировой исторической науке. См. об этом, в частности: Krynen J. Idéologie et royauté // Saint-Denis et la royauté. Études offertes à Bernard Guenée. P., 1999. P. 609—620.
6 Тем более, что второе поколение «Анналов» во главе с Фернаном Броделем и вовсе пренебрегало политическим аспектом истории, считая политику и события «пеной на глади волн», в то время как сущность процессов развития, в их трактовке, определяли структуры и явления большой длительности. Находясь под сильным влиянием марксизма и структурализма, это поколение французских историков внесло существенный вклад в изучение взаимосвязи различных сторон функционирования общества, показывая глубинные и подспудные сплетения отдельных его структур. Этот системный подход в сочетании с «человеческим фактором» преобразил, в итоге, и область политической истории, придав ей многогранность и объемность, как и статус явления большой длительности. Главная трансформация, произошедшая к 1970-м гг., заключалась в смене объекта исследований в области политической истории: вместо государства и его институтов исследователи обратились к изучению власти в самых разных ее проявлениях, которая органично включала в ткань анализа и социальную психологию, и политическую культуру, и всевозможные ритуалы, празднества и церемонии как структурные элементы доминирования.
7 Важные изменения происходили постепенно и в области исследований по социальной истории. К 1960-м гг. исследователи начали отходить от узко-экономического и политико-правового контекстов и обращать внимание на ментальные и культурные аспекты стратификации общества эпохи Средних веков и раннего Нового времени, в том числе на специфику идентификации различных общественных групп через призму их позиционирования и восприятия в обществе: через знаки отличия, почетные титулы, формы потребления и иные маркеры престижного социального статуса. Знаменитые споры в Сен-Клу между сторонниками «классового» во главе с Эрнестом Лабруссом и «сословного» во главе с Роланом Мунье подходов к анализу стратификации средневекового общества стали знаком обновления как социальной, так и политической истории, поскольку ментальный и культурный компоненты сделались неотъемлемой составляющей современных исследований трансформации исторических обществ8.
8. Подробнее см.: Уваров П. Ю. Франция XVI века. Опыт реконструкции по нотариальным актам. М., 2004. С. 26—40.
8

Нина Александровна Хачатурян всегда считала главным вкладом Школы «Анналов» в историографию и эпистемологию найденный историками этого направления способ выхода из имманентного человеческому сознанию бинарного мышления и извечной оппозиции «материального» и «духовного», довлевший над методологией историков. Она любила повторять формулу, выражавшую сущность этого прорыва: «духовное в материальном, материальное в духовном»9. Преодоление этой оппозиции позволяет ныне увидеть сложные взаимосвязи человека и структур, понять глубинные процессы трансформации обществ прошлого. А обогащенная междисциплинарным подходом политическая история завоевывает в историографии статус «станового хребта» исторического процесса.

9. Хачатурян Н. А. Явление собственности в параметрах метафизики исторического процесса и средневековой реальности // Электронный научно-образовательный журнал «История». 2017. T. 8. Вып. 8 (62). Собственность в средневековой Западной Европе (земля—власть—право). [Электронный ресурс]. URL: >>> (дата обращения: 15.02.2023).
9 В российской медиевистике последней трети XX — начала XXI вв. произошедшие изменения в эпистемологии и методологии истории убедительно воплощало творчество самой Нины Александровны Хачатурян (1931—2020). Феномен Н. А. Хачатурян можно охарактеризовать как образец сохранения лучших традиций отечественной исторической науки и как редкий пример органичного восприятия новаторских тенденций в мировой медиевистике. Две книги, изданные коллегами и учениками Н. А. Хачатурян, сначала к юбилею, а затем в связи с ее уходом, приближают нас к пониманию творческого наследия этого выдающегося ученого, создателя собственной школы франковедения и основателя целого направления политической истории в России, видного организатора науки и блестящего преподавателя, заслуженного процессора МГУ им. М. В. Ломоносова10. В данной статье я попытаюсь прочертить основные линии творческого пути и главные научные достижения Н. А. Хачатурян, вне строгой хронологии, а, скорее, по проблемному принципу.
10. Искусство власти. Сборник в честь профессора Н. А. Хачатурян. СПб., 2007; Историк и общество средневекового Запада. Памяти профессора Нины Александровны Хачатурян / отв. ред. С. Е. Федоров, С. К. Цатурова. СПб., 2021.
10 Н. А. Хачатурян пришла в российскую науку как раз в те годы, когда подспудно забрезжили ростки обновления в отечественной медиевистике, в том числе в сфере политической истории Средневековья. Оценивая позднее потенциал отечественной медиевистики, Нина Александровна подчеркивала позитивную роль марксизма в утверждении системного подхода к исследованию исторических обществ, который в западной науке обозначился лишь к 1960-х гг. Позднее, уже на этапе слома «господствующей методологии» и обновления отечественной науки в конце ХХ в., она применила структурный подход к анализу политической истории Средневековья, показав его эвристическую ценность и научную перспективность11. Не менее сильной стороной русской историографической традиции она считала социальный подход к исследованию политических явлений, который раньше, чем на Западе, пусть и иными путями, привел к обновлению исторической эпистемологии12.
11. Хачатурян Н. А. Политическая и государственная история западного Средневековья в контексте структурного анализа // Средние века. 1991. Вып. 54. С. 5—22.

12. Хачатурян Н. А. Политическая история Западной Европы в отечественной медиевистике: достижения и потери // Бюллетень Ассоциации медиевистов и историков раннего Нового времени. 1995. № 6. С. 5—10; Хачатурян Н. А. Современная медиевистика России в контексте мировой исторической науки // Средние века. 2001. Вып. 62. С. 195—212.
11 Первый научный труд (кандидатская диссертация и монография), с которым Н. А. Хачатурян вошла в отечественную медиевистику, отвечал новым веяниям в историографии. Смелый выбор, сделанный в тот момент Ниной Александровной в пользу домена политической истории, был свидетельством обновления отечественной медиевистики и происходящих в ней перемен. Она сама выбрала тему диссертационного исследования, самостоятельно нашла релевантные источники и сознательно использовала социальный подход к изучаемому явлению — возникновению Генеральных Штатов во Франции13. Этой работой Нина Александровна заявила о себе как о яркой индивидуальности, приобретя высокий статус в научном сообществе, хотя и следовала уже обозначившемуся к тому времени в отечественной историографии пути. К 1960-м гг. появился новаторский труд Е. В. Гутновой по истории возникновения английского парламента, где умело был использован социальный подход при анализе истоков появления сословно-представительного органа в Англии14. В еще больше мере этот подход был уместен применительно к французскому варианту возникновения сословно-представительного института, созыв которого в 1302 г. выглядел как «подражательный жест» короля Франции и как ситуационный маневр, поскольку Филипп IV Красивый на тот момент бросал вызов самому папскому престолу, и в этой войне с папой Бонифацием VIII без одобрения всего общества ему было никак не обойтись. Н. А. Хачатурян начинает исследование с анализа социальных процессов в обществе, определивших силу и притязания сословий, как и рост их гражданского сознания, обеспечивший решительную поддержку политики короны Франции.
13. Диссертация была защищена в 1968 г., монография вышла спустя восемь лет: Хачатурян Н. А. Возникновение Генеральных штатов во Франции / под ред. С. Д. Сказкина. М., 1976.

14. Гутнова Е. В. Возникновение английского парламента (Из истории английского общества и государства XIII века). М., 1960.
12 В этой первой научной работе Нина Александровна продолжила и приумножила лучшие традиции отечественной медиевистики, воплотив заветы учителей — Е. А. Косминского и С. Д. Сказкина, настаивавших на важности изучения государства в Средние века. С другой стороны, используемый Ниной Александровной социальный подход к политической истории возвращал и развивал потерянные западной наукой на тот момент достижения исторической науки XIX в., реализуя системное видение исторического процесса.
13 Н. А. Хачатурян не раз говорила, что выбор первой научной темы оказался для нее удачным и счастливым. Эта тема стала путеводной нитью ее дальнейшего творчества: история средневекового сословно-представительного режима во Франции раскрывала неоглядные горизонты дальнейшего углубления и расширения проблематики и методики исследовательского поиска. Представительные институты позволяли «двигаться» как в сторону власти (в форме государства), так и в сторону общества и его трансформации. Но даже выходя за пределы этого сюжета, Нина Александровна постоянно возвращалась к нему, находя в нем новые грани смысла. История представительных институтов в Западной Европе в период Средних веков оставалась у Нины Александровны сквозной и любимой, вплоть до последних работ15. Характеризуя трактовку Н. А. Хачатурян представительного режима в средневековой Западной Европе, хотелось бы выделить в качестве основных следующие положения. Прежде всего, представительные органы она считала кульминацией креатива западноевропейского средневекового социума. Их рождение и взлет Нина Александровна рассматривала как порождение непреодолимого дуализма политической структуры общества периода Средневековья, органично сочетающего авторитарную власть монарха и коллективное начало в иммунитете сословий. В методах властвования в Средние века Н. А. Хачатурян усматривала постоянный конфликт и симбиоз авторитарного и коллективного начал. При этом именно политическая активность сословий, самоорганизация общества в различные группы и корпорации (цеха, гильдии, коммуны, братства), обладающие юридически закрепленными правами и привилегиями, делали невозможным отправление короной властных полномочий без учета интересов этих социальных страт. Благодаря такому подходу представительный режим в средневековой Западной Европе представал глубоко органичным явлением, отражающим сложное устройство социума, а также как школа политического диалога власти и общества. В сословно-представительных органах эпохи Средневековья Н. А. Хачатурян видела предысторию формирования гражданского общества на Западе Нового и Новейшего времени.
15. Подробнее об этом см.: Цатурова С. К. Европейский феномен сословного представительства в творческом наследии Нины Александровны Хачатурян // Историк и общество средневекового Запада. Памяти Н. А. Хачатурян / отв. ред. С. Е. Федоров, С. К. Цатурова. СПб., 2021. С. 319—340.
14 В полной мере этот новый социальный подход к исследованию истории складывания государства на этапе позднего Средневековья и раннего Нового времени был применен Н. А. Хачатурян в ее следующей научной работе (докторская диссертация и монография) — «Сословная монархия во Франции XIII—XV вв.»16. Уже сама формулировка темы была смелой и на тот момент вызвала негодование «ревнителей марксизма», считавших только классовый подход к истории государства оправданным и приемлемым. На обсуждении диссертации Н. А. Хачатурян они дали и проиграли свой «последний бой». А вышедшая в 1989 г. монография стала подлинными прорывом в анализе формирующегося монархического государства и распахнула двери в новое пространство политической истории. Прежде всего, в этой работе Нина Александровна предложила новую трактовку самого понятия «сословие» как политико-правового и социокультурного явления, в контексте феномена корпоративизма.
16. Хачатурян Н. А. Сословная монархия во Франции XIII—XV вв. М., 1989.
15 При анализе складывающегося во Франции XIII—XV вв. государственного аппарата (правосудие, налоги, армия) она ставила институты управления в контекст социальной трансформации общества и складывания новых властных элит в лице чиновничества со своими особыми притязаниями, идеями и формами соучастия во власти. Этот нарождающийся социальный слой чиновничества стал одной из самоорганизующихся групп внутри средневекового общества, отразив специфику самой феодальной структуры, где реализация прав и привилегий индивида возможна была только по соучастию в юридически оформленной корпорации. Но на власть решающим образом влияли процессы, происходящие во всех сословиях, а она, в свою очередь, трансформировала социальную ткань общественной жизни. Завершающая книгу глава о сословно-представительных учреждениях являла собой квинтэссенцию этого нового понимания взаимосвязи социальной структуры средневекового общества с процессом формирования монархического государства, в котором власть вынуждена была регулировать интересы сложно организованного социума и использовала противоречия групп в своих интересах, позиционируя их как «общее благо» страны. Комплексный и системный подход к анализу становления монархического государства во Франции позволил Н. А. Хачатурян по-новому взглянуть на природу и эволюцию верховной власти. Впервые формирующиеся властные институты предстали адекватным отражением сложно устроенного общества; при этом сам процесс формирования государства, в отличие от прежних традиций в историографии противопоставлять его интересам общества, Нина Александровна рассматривала как мощный двигатель развития всех структур — от базовых социальных сообществ до идеологии, культуры и стилей жизни.
16 В целом, Н. А. Хачатурян доказывала в своих работах, что западноевропейские государства эпохи Средневековья создавались не только и не столько властью, сколько самим обществом, людьми, которые сумели выйти за узкие рамки личных корыстных интересов ради общего интереса страны. Хотелось бы в этой связи отметить важную деталь личности Нины Александровны, которая подспудно отразилась и на ее творчестве: будучи убежденным «государственником», она всегда была на стороне общества; при несомненном врожденном демократизме она была органично демократичным человеком, любила людей, умела понимать и прощать…
17 Новаторский подход, использованный Н. А. Хачатурян применительно к сфере политической истории, в полной мере отвечал новым веяниям в мировой историографии, но, в то же время, он развивал достижения и отечественной школы медиевистики. Стоит напомнить, что в марксистской историографии, господствовавшей в России на протяжении полувека, политический фактор традиционно недооценивался, поскольку он считался вторичным и «надстроечным» явлением. Однако он все же учитывался как важный компонент общественной структуры, что позволяло историкам обращаться к этой проблематике на этапе «методологического диктата». Н. А. Хачатурян своим научным творчеством сумела показать преобладающее значение и даже структурообразующую роль политического фактора, особенно при феодализме, где реализация права собственности на основной источник богатства — на землю была невозможна без использования властных полномочий (так называемого внеэкономического принуждения). Именно такая природа прав собственности — разделенной и иерархической, реализуемой по соучастию в юридически оформленной группе, — лежала в основе всей социальной структуры общества. Признавая вклад марксизма в понимание системности общества и предложенный этой методологией способ установления взаимосвязи его отдельных структур, Н. А. Хачатурян видела ее слабость в прямолинейной и упрощенной трактовке, в «экономическом детерминизме», который она удачно назвала «материальным соблазном»17.
17. Хачатурян Н. А. Проблема «материального соблазна» в историческом знании конца XIX — начала XXI столетий (лимиты и достижения) // Концепт-явление «собственность» в общественной структуре западноевропейского Средневековья / отв. ред. Н. А. Хачатурян. СПб., 2020. С. 30—59.
18 Теоретики марксизма основывались на анализе капиталистического общества, в котором именно экономический фактор был определяющим в развитии социума. Однако так было далеко не всегда, и применять единый критерий для исследования разных исторических обществ мне представляется контрпродуктивным. В разные исторические эпохи различные аспекты в функционировании общества выходили на первый план. Так, в средневековой общественной структуре именно политический фактор был определяющим и структурообразующим. Возможно, сходную ситуацию и такое же смещение акцентов мы можем видеть и в истории ХХ — начала XXI вв.: на авансцену вновь вышел политический фактор, и именно он в наибольшей степени определяет ныне действия государств вовне и внутри обществ. Не случайно и симптоматично, что с начала XX в., а в XXI в. уже со всей определенностью возникла концепция «нового Средневековья», которое возвращается в самых различных формах общественной жизни на современном этапе.
19 Еще один изъян марксистской методологии был оборотной стороной ее достижений — выведение неких общих надличностных «законов» общественного развития, действующих «поверх человека», вне зависимости от интенций и взглядов людей. Сегодня историк не может не принимать во внимание человеческий фактор как лейтмотив исторического процесса, причем человек как активный деятель и как объект действий других должен учитываться во всей совокупности своих представлений, жизненных целей и культурных ориентиров. Начиная с используемых исследователями источников, созданных конкретным «человеком в истории», вплоть до событий и хода различных процессов — всё это возможно понять только через призму человеческого фактора.
20 Изучение истории Франции, страны «классического феодализма» и образцовой, эталонной для Запада монархии, создало прочный научный фундамент для обращения Н. А. Хачатурян к анализу западноевропейской средневековой цивилизации в целом. Такой переход на более высокий уровень был вполне органичен и оправдан. Именно приверженность социальному подходу к анализу политической истории позволила Н. А. Хачатурян высказать ряд существенных соображений о специфике различных сословий средневекового общества — о дворянах, крестьянах, в особенности о горожанах, приняв участие в громкой дискуссии 1970-х гг. в отечественной медиевистике о природе средневекового города18. В дальнейшем творчестве, углубляя эту тему и раскрывая «тайну корпоративного процесса» на средневековом Западе, Нина Александровна проследила постоянное и органичное воспроизведение в нем «исходной матрицы» — германской общины-марки с ее ярко выраженным частным, личностным началом, видя в ней источник принципиального отличия Запада от других регионов, с иным типом общины. В контексте этой позиции период Средневековья обнаруживал общественный потенциал такого типа общины, где частное начало играло «первую скрипку». Полицентризм и диалог власти с обществом были укоренены Ниной Александровной в самой природе разделенной собственности при феодализме. Уникальное в истории сочетание иерархических прав собственности на главный источник богатства в аграрном, доиндустриальном обществе — на землю с наличием мелкого производителя, собственника орудий и навыков труда, стало мощным двигателем развития социума в Средние века. Вершиной корпоративного процесса становятся юридически признанные автономные сословия, участвующие в диалоге с властью, в том числе и на представительных собраниях общегосударственного уровня.
18. Нина Александровна гордилась своей статьей, в известной мере положившей конец долгой и жаркой дискуссии о природе средневекового города. См.: Хачатурян Н. А. Город в системе феодальной формации // Вопросы истории. 1983. № 1. С. 69—84.
21 К концу 1980-х — началу 1990-х гг. в российской исторической науке происходили «тектонические сдвиги» под воздействием меняющихся политических обстоятельств: отменялся навязываемый сверху диктат «единственно верной методологии», что привело к отказу от отживших догм и к раскрепощению научного творчества. Но подобные катаклизмы были для ученых весьма болезненными и подчас драматичными. «Рушились пьедесталы» и сметались прежние «кумиры», некоторые историки клеймили даже свое собственное научное творчество, сваливая вину за несвободу на власти. Далеко не всем эти перемены принесли радость обновленного научного творчества. По-настоящему счастливы благодаря этим изменениям были лишь те, кто и прежде шел своим собственным путем и не чурался новых веяний в науке. К числу таких «счастливцев» можно смело отнести и Н. А. Хачатурян. Она тонко уловила и сумела успешно реализовать новые подходы к политической истории, на тот момент робко заявлявшие о себе в мировой исторической науке. В 1992 г. она стремительно создала на базе кафедры средних веков Исторического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова Научную группу «Власть и общество», которая стала главной в России исследовательской платформой для радикального обновления политической истории Средних веков и раннего Нового времени. Выбор названия группы целиком укладывался в разрабатываемую самой Н. А. Хачатурян в течение многих лет тематику — история власти в социальном контексте.
22 В Научную группу вошли ведущие отечественные историки из числа сотрудников МГУ, Института всеобщей истории и других гуманитарных подразделений РАН, Института истории Санкт-Петербургского университета, других вузов страны (Ставрополя, Саратова, Томска и др.). В течение без малого тридцати лет эта группа под началом Н. А. Хачатурян провела двенадцать конференций и круглых столов, выпустила целую серию коллективных монографий, собирала вокруг себя лучших российских исследователей по политической истории, чем способствовала кардинальному изменению подходов к истории власти, государства и политической культуры в Западной Европе в Средние века.
23

Начало работы группы «Власть и общество» было по-настоящему ослепительно-блестящим: из всего арсенала открывшихся перед исследователем в области политической истории возможностей дальнейшего поиска Нина Александровна выбрала тему двора монарха. Дело не только в том, что она пребывала в советский период под негласным запретом, но и в наметившемся в мировой медиевистике новом понимании роли и места двора как средоточия политической жизни средневекового общества19. Двор монарха оказался в руках Нины Александровны тем волшебным ключом, с помощью которого она сумела открыть прежние закрытые пространства политической истории Средневековья. А они оказались важными и даже «несущими конструкциями» здания средневековой власти. Трактовка Н. А. Хачатурян статуса и функций монаршего двора существенно отличалась от принятых на Западе интерпретаций. Впервые двор рассматривался как центр власти, которую при монархическом правлении, несмотря на складывание управленческого аппарата, олицетворял только король. Но двор также был и демиургом социальных трансформаций, формируя новые элиты, пригодные для задач государственного строительства. Наконец, различные придворные церемонии и ритуалы получили новаторскую интерпретацию — как инструменты властвования, пропаганды и радикальной трансформации политической культуры20.

19. Квинтэссенцией всех этих составляющих темы стало название статьи, открывавшей первую коллективную монографию, изданную Научной группой «Власть и общество»: Хачатурян Н. А. Запретный плод… или Новая жизнь монаршего двора в отечественной медиевистике // Двор монарха в средневековой Европе: явление, модель, среда / отв. ред. Н. А. Хачатурян. М.; СПб., 2001. С. 7—30.

20. К теме королевского двора Н. А. Хачатурян возвращалась не раз, показывая ее эвристический потенциал. См.: Хачатурян Н. А. Тема королевского двора в российской медиевистике: рефлексии и эксперимент // Электронный научно-образовательный журнал «История». 2015. T. 6. Вып. 4 (37). Французский ежегодник: жизнь двора Франции от Карла Великого до Людовика XIV. [Электронный ресурс]. URL: >>> (дата обращения: 17.02.2023); Хачатурян Н. А. Королевский Двор в институциональной истории западноевропейской средневековой государственности (к вопросу о преемственности в процессе развития) // Электронный научно-образовательный журнал «История». 2020. T. 11. Вып. 10 (96). От патримониальной монархии к публично-правовому государству в Западной Европе в Средние века и раннее Новое время. [Электронный ресурс]. URL: >>> (дата обращения: 17.02.2023).
24 Именно этой теме — «театру власти» была посвящена вторая конференция и изданная на основе докладов коллективная монография. В ней нашлось место всему спектру новейших аспектов изучения политической культуры, способов пропаганды и специфики форм властвования в Средние века: светские и религиозные празднества, коронации и погребения, въезды монархов в города и королевские регалии21. Через призму этих сложных и насыщенных смыслами ритуалов и атрибутов власти исследовались особые механизмы отправления властных прерогатив, характерные для Средневековья; но многие из этих символических механизмов сохраняются до сих пор, пусть и в преобразованном виде. Хотя целый ряд этих церемоний активно исследуется на Западе, прежде всего, в США так называемыми нео-церемониалистами (коронации и похороны монархов, въезды в города и торжественные судебные заседания)22, отечественные исследования находят свой оригинальный путь их анализа. Главный упор Нина Александровна предлагала делать на восприятии людьми власти через призму «театра» и церемоний, которые в таком ракурсе предстают не только красивой формой пропаганды, но и умелыми инструментами отправления властных прерогатив.
21. Королевский двор в политической культуре средневековой Европы. Теория. Символика. Церемониал / отв. ред. Н. А. Хачатурян. М., 2004.

22. Назову в этом ряду лишь наиболее значимые работы: Brown E. A. L., Famiglietti R. C. The Lit de Justice: semantics, ceremonial and the Parlement of Paris, 1300—1600. Sigmaringen, 1994; Bryant L. The King and the City in the Parisian Royal Entry Ceremony. Politics, Ritual and Art in the Renaissance. Genève, 1986; Coronations: Medieval and Modern Monarchic Ritual. Berkeley, 1990; Giesey R. E. Cérémonial et puissance souveraine, France XVe — XVIIe siècle. P., 1987; Jackson R. A. “Vivat rex!” Histoire des sacres et couronnements en France (1324—1825). P., 1984.
25 Новаторской с точки зрения осмысления власти как вневременного феномена, но не оцененной в должной мере отечественными исследователями мне представляется статья Н. А. Хачатурян, открывающая следующую коллективную монографию, посвященную сакральной природе средневековой власти23. В отличие от западной традиции, концентрирующей внимание на политико-юридических аспектах формирующейся в средневековой Западной Европе политической теологии, в русле шедевра Э. Канторовича «Два тела короля», Нина Александровна обратилась к неотрефлексированному, доксическому восприятию верховного правителя, особенно ярко выраженному в архаических и доиндустриальных обществах. Концентрируя внимание на морфологии самого понятия власти, она обратилась к сакральному компоненту, имманентно присущему человеческому сознанию вне временных рамок, но меняющему свои формы по мере изменения политической культуры. Углублению понимания природы доминирования и подчинения должно способствовать, по мысли Нины Александровны, обращение историков к области коллективной психологии и социологии24. Следовательно, и в области стратегий установления принципов доминирования решающую роль Нина Александровна отводила именно человеческому фактору.
23. Священное тело короля. Ритуалы и мифология власти / отв. ред. Н. А. Хачатурян. М., 2006.

24. Хачатурян Н. А. Сакральное в человеческом сознании. Загадки и поиски реальности // Священное тело короля. Ритуалы и мифология власти / отв. ред. Н. А. Хачатурян. М., 2006. С. 5—16.
26 Расширению проблематики власти в Средние века способствовали конференции, посвященные излюбленной самой Н. А. Хачатурян триаде: власть, общество, индивид в их сопряжении и сложном переплетении; а также сложному соотношению двух типов государств — национальных монархий и империй, которые предстают в виде противоположных полюсов, между которыми постоянно качается маятник истории25. Взялась Нина Александровна и за крайне острый, актуальный и болезненный в настоящее время сюжет — складывание наций в средневековой Европе как основы будущих национальных государств. Не отрицая важности концепции «воображаемых сообществ» Б. Андерсона26, которая получила широкое признание в среде гуманитариев в России и за рубежом, Нина Александровна предостерегала от преувеличенного восприятия «наций» как чистых конструктов, якобы не имеющих под собой «реальной основы». Для конструирования нации пропагандистам и теоретикам государства необходимо было опираться на нечто твердое и незыблемое, объединяющее людей в единое целое, даже если все созданные ими мифы о происхождении, историческая память о героических событиях и святых предках были плодом ученой продукции. Таким объединяющим компонентом Нина Александровна предлагала рассматривать этническую общность как основу архаической протонации27.
25. Власть, общество, индивид в средневековой Европе / отв. ред. Н. А. Хачатурян. М., 2008; Империи и этнонациональные государства в Западной Европе в Средние века и раннее Новое время / отв. ред. Н. А. Хачатурян. М., 2011.

26. Андерсон Б. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма / пер. с англ. В. Г. Николаева, под ред. С. П. Баньковской. М., 2016.

27. Этносы и «нации» в Западной Европе в Средние века и раннее Новое время / Отв. ред. Н. А. Хачатурян. СПб., 2015.
27 Но едва ли не главным вкладом Н. А. Хачатурян в обновление домена политической истории в России является разработка ею научного концепта l’État moderne, который получил развитие на Западе с середины 1980-х гг. в качестве названия общеевропейского междисциплинарного проекта историков под руководством Ж. Жене и В. Блокманса. Этот грандиозный научно-исследовательский проект «Происхождение современного государства» (Genèse de l’État moderne) финансировался Национальным центром научных исследований Франции (CNRS) с 1984 г., а затем — Европейским научным фондом. В нем приняли участие многие историки Запада; были проведены десятки конференций и круглых столов; выпущены серьезные коллективные труды. Внимание исследователей охватывало самые важные аспекты в области обновленной политической истории: право и законодательство, церковь и идеология, культура и представительные институты, налоги и аристократия и другое. Временные рамки исследований (XIII—XVII вв.) преследовали цель показать средневековые истоки многих институтов, идей и практик уже Нового времени. Однако эти разработки не принесли ожидаемого успеха: так и не была преодолена цезура между медиевистами и «новистами», традиционно отторгающими средневековый этап как кардинально чуждый государству Нового времени; не была выработана стройная концепция эволюции государственных форм власти в Западной Европе от Средневековья к Новому, а в потенциале — к Новейшему времени28. Между тем, сама концепция, положенная в основание этого научного проекта, была эвристически чрезвычайно плодотворной и перспективной: она позволяла синтезировать различные стороны общественной структуры и обозначить вектор эволюции государств, берущий начало в эпоху развитого и позднего Средневековья.
28. О проекте и его неоднозначных итогах см.: Кром М. М. Государство раннего Нового времени: общеевропейская модель и региональные различия // Новая и Новейшая история. 2016. № 4. С. 3—15.
28 Именно в таком ключе Н. А. Хачатурян долгие годы разрабатывала проблематику становления государства в Средние века и выдвинула тезис, который позволяет прочертить основную линию в эволюции форм власти от Средневековья к Новому времени. Главным двигателем процесса усиления королевской власти и формирования государственных институтов Нина Александровна видела в переходе от личностной и патримониальной формы государства к публично-правовой. Этот процесс выражался в трансформации статуса государя из сюзерена в суверена, в расширении законотворческой функции верховной светской власти, в складывании институтов судопроизводства в ущерб сеньориальной и церковной юрисдикции, во введении постоянных налогов для «защиты общего интереса», в идеологическом позиционировании монарха как выразителя и гаранта общего блага, в политико-юридическом и социально-культурном оформлении сословий на общегосударственном уровне, в результате которого складывающееся подданство изменило прежние вассально-сеньориальные связи. Все эти аспекты, разрабатывавшиеся Н. А. Хачатурян в течение многих лет, составили ткань ее последней монографии «Власть и общество в Западной Европе в Средние века»29. Символично, что проблема l’État moderne стала и темой последней конференции, организованной Ниной Александровной в 2019 г. В ходе большого форума, собравшего специалистов из всех крупных научных центров России, обсуждались как теория концепта l’État moderne, так конкретные проявления процесса становления публично-правового государства в средневековой Западной Европе: специфика формирующегося исполнительного аппарата, альтернативные формы государств (принципаты и города-республики), стратегии диалога власти и общества, правовая практика в контексте принципа «общего блага», наконец, возникающая science politique как способ осмысления процесса государственного строительства30.
29. Хачатурян Н. А. Власть и общество в Западной Европе в Средние века. М., 2008.

30. Цатурова С. К. Судьбы проекта État moderne в России (заметки участника конференции) // Средние века. 2019. Вып. 80 (1). С. 112—121.
29 Таким образом, Н. А. Хачатурян способствовала кардинальному обновлению политической истории в российской науке, выдвинув ее на авансцену исторических исследований в медиевистике и превратив в «становой хребет истории», как некогда мечтал Ж. Ле Гофф. Не только ее научные работы, но и усилия неутомимого организатора науки, не замыкавшегося исключительно на своем творчестве, увенчались успехом и получили широкое признание. Научный авторитет и безупречная репутация Н. А. как «мэтра» отечественной медиевистики нашли выражение в читавшемся ею долгие годы курсе по историографии, в котором она отстаивала достоинства отечественной школы и, шире, принцип историзма в подходе к оценкам творчества историков прошлого. Ее печалил распад некогда единого сообщества историков на отдельные, герметично закрытые группы и «общего тела» истории на «осколки»; гиперкритицизм зараженных постмодернизмом молодых историков, их отказ от базовых понятий в науке и норм в профессии. Нина Александровна воспитала множество учеников, обучая их ремеслу и полету мысли; создала собственную школу франковедения; она была нравственным камертоном и притягательным лидером в сообществе медиевистов. В этом научном и общественном статусе Н. А. Хачатурян, на мой взгляд, символично выражалось и место политической истории как средоточия исторического процесса и как эффективной стратегии дальнейшего развития исторического знания на современном этапе.

References

1. Anderson B. Voobrazhaemye soobschestva. Razmyshleniya ob istokakh i rasprostranenii natsionalizma / per. s angl. V. G. Nikolaeva, pod red. S. P. Ban'kovskoj. M., 2016.

2. Blok M. Koroli-chudotvortsy: Ocherk predstavlenij o sverkh'estestvennom kharaktere korolevskoj vlasti, rasprostranennom preimuschestvenno vo Frantsii i v Anglii / per. s fr. pod red. A. Ya. Gurevicha. M., 1998.

3. Vlast', obschestvo, individ v srednevekovoj Evrope / otv. red. N. A. Khachaturyan. M., 2008.

4. Gutnova E. V. Vozniknovenie anglijskogo parlamenta (Iz istorii anglijskogo obschestva i gosudarstva XIII veka). M., 1960.

5. Imperii i ehtnonatsional'nye gosudarstva v Zapadnoj Evrope v Srednie veka i rannee Novoe vremya / otv. red. N. A. Khachaturyan. M., 2011.

6. Iskusstvo vlasti. Sbornik v chest' professora N. A. Khachaturyan. SPb., 2007.

7. Istorik i obschestvo srednevekovogo Zapada. Pamyati professora Niny Aleksandrovny Khachaturyan / otv. red. S. E. Fedorov, S. K. Tsaturova. SPb., 2021.

8. Korolevskij dvor v politicheskoj kul'ture srednevekovoj Evropy. Teoriya. Simvolika. Tseremonial / otv. red. N. A. Khachaturyan. M., 2004.

9. Krom M. M. Gosudarstvo rannego Novogo vremeni: obscheevropejskaya model' i regional'nye razlichiya // Novaya i Novejshaya istoriya. 2016. № 4. S. 3—15.

10. Le Goff Zh. Srednevekovyj mir voobrazhaemogo / per. s fr. obsch. red. S. K. Tsaturovoj. M., 2001.

11. Svyaschennoe telo korolya. Ritualy i mifologiya vlasti / otv. red. N. A. Khachaturyan. M., 2006.

12. Uvarov P. Yu. Frantsiya XVI veka. Opyt rekonstruktsii po notarial'nym aktam. M., 2004.

13. Fevr L. Boi za istoriyu / per. s fr. M., 1991.

14. Khachaturyan N. A. Vlast' i obschestvo v Zapadnoj Evrope v Srednie veka. M., 2008.

15. Khachaturyan N. A. Vozniknovenie General'nykh shtatov vo Frantsii / pod red. S. D. Skazkina. M., 1976.

16. Khachaturyan N. A. Gorod v sisteme feodal'noj formatsii // Voprosy istorii. 1983. № 1. S. 69—84.

17. Khachaturyan N. A. Zapretnyj plod… ili Novaya zhizn' monarshego dvora v otechestvennoj medievistike // Dvor monarkha v srednevekovoj Evrope: yavlenie, model', sreda / otv. red. N. A. Khachaturyan. M.; SPb., 2001. S. 7—30.

18. Khachaturyan N. The Royal Court in the Institutional History of Western European Medieval Statehood (on the Issue of Continuity in the Development Process) // ISTORIYA. 2020. Vol. 11. Is. 10 (96). URL: https://history.jes.su/s207987840011669-4-1/ DOI: 10.18254/S207987840011669-4

19. Khachaturyan N. A. Politicheskaya i gosudarstvennaya istoriya zapadnogo Srednevekov'ya v kontekste strukturnogo analiza // Srednie veka. 1991. Vyp. 54. S. 5—22.

20. Khachaturyan N. A. Politicheskaya istoriya Zapadnoj Evropy v otechestvennoj medievistike: dostizheniya i poteri // Byulleten' Assotsiatsii medievistov i istorikov rannego Novogo vremeni. 1995. № 6. S. 5—10.

21. Khachaturyan N. A. Problema «material'nogo soblazna» v istoricheskom znanii kontsa XIX — nachala XXI stoletij (limity i dostizheniya) // Kontsept-yavlenie «sobstvennost'» v obschestvennoj strukture zapadnoevropejskogo Srednevekov'ya / otv. red. N. A. Khachaturyan. SPb., 2020. S. 30—59.

22. Khachaturyan N. A. Sakral'noe v chelovecheskom soznanii. Zagadki i poiski real'nosti // Svyaschennoe telo korolya. Ritualy i mifologiya vlasti / otv. red. N. A. Khachaturyan. M., 2006. S. 5—16.

23. Khachaturyan N. A. Sovremennaya medievistika Rossii v kontekste mirovoj istoricheskoj nauki // Srednie veka. 2001. Vyp. 62. S. 195—212.

24. Khachaturyan N. A. Soslovnaya monarkhiya vo Frantsii XIII—XV vv. M., 1989.

25. Khachaturyan N. The Theme of Royal Court in Russian Medieval Studies: Reflections and Experiment // ISTORIYA. 2015. Vol. 6. Is. 4 (37). URL: https://history.jes.su/s207987840001025-6-1/

26. Khachaturyan N. The Phenomenon of Property in Metaphysical Characteristics of History and the Medieval World // ISTORIYA. 2017. Vol. 8. Is. 8 (62). URL: https://history.jes.su/s207987840002002-1-1/ DOI: 10.18254/S0002002-1-2

27. Tsaturova S. K. Evropejskij fenomen soslovnogo predstavitel'stva v tvorcheskom nasledii Niny Aleksandrovny Khachaturyan // Istorik i obschestvo srednevekovogo Zapada. Pamyati N. A. Khachaturyan / otv. red. S. E. Fedorov, S. K. Tsaturova. SPb., 2021. S. 319—340.

28. Tsaturova S. K. Sud'by proekta État moderne v Rossii (zametki uchastnika konferentsii) // Srednie veka. 2019. Vyp. 80 (1). S. 112—121.

29. Ehtnosy i «natsii» v Zapadnoj Evrope v Srednie veka i rannee Novoe vremya / otv. red. N. A. Khachaturyan. SPb., 2015.

30. Barthelemy D. La Bataille de Bouvines: histoire et légende. P., 2018.

31. Brown E. A. L., Famiglietti R. C. The Lit de Justice: semantics, ceremonial and the Parlement of Paris, 1300—1600. Sigmaringen, 1994.

32. Bryant L. The King and the City in the Parisian Royal Entry Ceremony. Politics, Ritual and Art in the Renaissance. Genève, 1986.

33. Coronations: Medieval and Modern Monarchic Ritual. Berkeley, 1990.

34. Guenée B. L’histoire de l’État en France à la fin du Moyen âge vue par les historiens français depuis cent ans // Revue historique. 1964. T. 232. № 10-12. P. 331—360.

35. Giesey R. E. Cérémonial et puissance souveraine, France XVe—XVIIe siècle. P., 1987.

36. Jackson R. A. “Vivat rex!” Histoire des sacres et couronnements en France (1324—1825). P., 1984.

37. Krynen J. Idéologie et royauté // Saint-Denis et la royauté. Études offertes à Bernard Guenée. P., 1999. P. 609—620.

Comments

No posts found

Write a review
Translate